"Биография: Сергей Бодров старший" - тема статьи. Узнаваемый кинорежиссер вспоминает, как его отпрыск стал Сергеем Бодровым, а он - Сергеем Бодровым старшим. Сергея Бодрова тяжело застать в Москве. Он то живет на Западе, то работает на Востоке. Повстречаться с ним удалось только в городке Вологде, где на Международном фестивале юного евро кино Voices Сергей Владимирович председательствовал в жюри. А сходу после чего направлялся за границу заканчивать работу над собственной новейшей картиной «Дочь якудзы» - про 11 - летнюю внучку главаря японской мафии, потерявшуюся в Рф.

Детство в Хабаровске - это на что похоже?

В Хабаровске я родился, а жил в Приморском крае, на реке Уссури, что поближе к Владивостоку. Детство пришлось, на томные 50-е годы, но оно было раем. Меня окружали примечательные люди, в доме было три ружья, три собаки, удочки, сети. Охота и рыбалка были не утехами, а методами пропитания. В школе у меня были друзья из семьи потомственных тигроловов. Отец, дядя, дедушка - они все ловили тигров для зоопарков - 6 штук в год по лицензии. На это и жили. У дедушки не было одной руки - тигр отгрыз.

Когда вы в 2002 году выпускали кинофильм «Медвежий поцелуй», то ведали, как в детстве неподалеку от вашего дома бродили медведи?

Ну, бродили, но кинофильм не про это. Я в детстве лицезрел шамана, который, проводя у костра свои церемонии, пел песню про то, что его отец-медведь. Мне тогда было лет 5, и я ему поверил. Я и на данный момент верю, что так и было. Такие истории говорят не только лишь в Сибири, да и по всему миру, начиная от американских краснокожих идо японских монахов.

Кем были ваши предки?

Докторы. Вся семья. Когда я родился, моя мать была студенткой, обучалась в мединституте, меня воспитывали бабушка с дедушкой.

А вы сами не желали стать доктором?

Я желал стать жокеем. Рано начал ездить верхом, но стремительно вырос, а жокеи должны быть малеханького роста. Но лошадок люблю до сего времени, и всегда, когда есть возможность, сажусь в седло. В различных странах у меня много друзей - наездники, жокеи, тренеры, ковбои. Когда закончу снимать кино, заведу для себя табун лошадок.

Как вас внесло на факультет электрического оборудования летательных аппаратов?

Случаем. Желал стать лесником, пожарным. Серьезно подумывал о журналистике. Но я очень очень заикался в детстве, и мне это казалось препятствием для поступления. Потому поступил в энергетический на летательные аппараты.

Длительно вы там проучились?

Не достаточно. Я уже в школе стал картежником. Это как болезнь, Достоевский все верно обрисовал.

Потому сняли кинофильм «Катала»?

«Кагалу» мне предложили снять на Мосфильме. Кто-то начал снимать и не совладал, а я-то знал этот материал.

Вы хотя бы выигрывали?

Выигрывал и проигрывал. Понятно, что это плохо кончилось. Чтоб расплатиться с долгами я украл средства у собственной родной бабушки, практически все ее сбережения. И вот только после чего бросил играть. Завязал. Но из института меня тогда с позором выгнали. Я собрался идти в армию, в десантники. Я заикался, мед комиссия решила, что у меня что-то не в порядке с челюстью. Заикание никакого дела к челюстно-лицевой хирургии, естественно, не имеет, но меня выслали на экспертизу в военный лазарет. Там юная женщина-врач посмеялась и спросила, желаю ли я в армию? А я уже служить расхотел - было понятно, что мне светит только стройбат. Доктор мне выписала справку, что челюсть у меня не в порядке, так меня в армию и не взяли. После чего я пошел работать на «Мосфильм» осветителем. Осветители - это рабочий класс, но мне было любопытно, я лицезрел как люди снимают кино. Начал писать. В «Литературной газете» была 16-я полоса - одна из самых читаемых, где публиковались наилучшие юмористы и сатирики: Григорий Грин, Аркадий Арканов, Леонид Лиходеев. Фридрих Гренштейн - одним словом, мастера. Я пришел с улицы, и они взяли мои рассказы. А позже произнесли: чего ты дурачины валяешь? Иди обучаться. И порекомендовали сценарное отделение ВГИКа. Я пошел обучаться и продолжал писать недлинные забавные рассказы. Мне было уже 23 года, у меня родился отпрыск, потому было надо зарабатывать. После ВГИКа стал работать спецкором журнальчика «Крокодил». Там был большой отдел писем, в каком работали 10 человек. Вся страна сетовала «Крокодилу». Письма были реальным кладезем уникальных историй. Можно было избрать хоть какое письмо, поехать в командировку и поглядеть, как живет страна.

Вы решили стать режиссером, так как хотелось снимать самому либо были недовольны, как воплощают ваши сценарии?

По моим сценариям были сняты многие киноленты, в том числе «Любимая дама механика Паврилова» и другие пользующиеся популярностью комедии. Я был не то что недоволен, просто сценарист - это в кино 2-ая профессия. Многие сценаристы желают делать что-то сами. Я начал снимать поздно, мне было уже за 30. И у меня была неописуемая алчность к работе. Наверняка, потому я снял больше, чем необходимо. Брался и за одно, и за другое, мне все хотелось испытать. У вас была картина «Непрофессионалы» и следом кинофильм Профессионал».

А когда вы ощутили, что у вас выходит, что вы профессиональны?

Всякий раз, когда начинаешь снимать картину, нет никаких гарантий, что у тебя получится. Даже те мастера, кто работает по лекалам, все равно не застрахованы от провала. В этом тоже заключается мистика кино. Можешь быть уверенным на площадке, но предвидеть итог нереально. Я научился расслабленно к этому относиться. Бывает ведь и так, что твоя история увлекательна миллионам зрителей, а случается, что она понятна очень узенькой аудитории. Но эта узенькая аудитория более ценна - это особенная категория профессиональных зрителей. Сначала 90-х многие русские кинематографисты поехали работать в Америку.

Как пригласили туда вас?

- Люди-то поехали, но фактически ни у кого ничего не вышло. Я сам не рвался, но способности появились благодаря множеству кинофестивалей в Америке. Меня позвали, я поехал, было любопытно поглядеть страну, но сообразил, что не смогу там работать. Там нужно начинать все с нуля, а для меня это было очень поздно. И я возвратился назад. Но скоро в Рф стало совсем нереально работать. В 1992 году ничего не снималось. Началось кооперативное кино. Если ты желал работать, то было надо снимать глуповатые комедии. Именно тогда я решил, что стоит испытать снять что-то за рубежом. Вы тогда были женаты на американке Каролин Кавальеро.

Она как-то повлияла на ваше решение?

Нет. Мы нормально жили в Рф и уезжать в США не планировали. Если уж мы куда-то и переехали бы, то в Европу. К тому времени меня в Европе знали. Но в Америке все пошло не так плохо, так как, как оказывается, я владею тем, что именуется story telling - умею говорить понятные истории. Мы приехали в Америку, и один мой товарищ здесь же попросил меня написать сценарий.

Ваш товарищ - это режиссер, сценарист и продюсер Александр Рокуэлл?

Да, это он.

Правда, что когда вы попали в Лас-Вегас, то не смогли удержаться от соблазна и пошли играть?

Это вправду так. Мы ехали в Аризону, где снимал Джон Форд, где индейские резервации, умопомрачительная исходя из убеждений кино натура. Но для этого было надо проехать через Лас-Вегас и там переночевать... Я не прикасался к картам лет 20, с того самого варианта с бабушкой, про который говорил. Пробудился я рано днем, а там и отель, и казино в одном месте. Спустился вниз и проиграл фактически все, что у меня было. Так что желание получить работу стало необходимостью.

Нет худа без добра?

Точно. Я написал сценарий. Рокуэлл снял кинофильм («Тот, кто влюблен»). Я получил за него средства и заодно сообразил, что могу работать в Америке. Позднее возвратился в Россию, снял тут «Кавказского пленника», в каком уже снимался мой отпрыск Сережа, картина снова оказалась понятной всему миру, была номинация на «Оскар», после которой раскрылись многие двери.

Как вы жили в США? Молвят, посреди ваших соседей были Жаклин Виссе, Map лон Брандо и Анжелика Хьюстон.

Не совершенно так. Жаклин Биссе была приятельницей, но не соседкой. Марлона Брандо я знал, но жил он в другом месте. Район в Лос-Анджелесе, где жил я, именуется Venice Beach, он дешевенький, для творческой интеллигенции. Там когда-то жили Чарльз Буковски, покойный Деннис Хоппер. В 5 минутках ходьбы от нашего дома стреляли даже деньком - выясняли дела темная и мексиканская мафии. Соседи были обыкновенными людьми, достаточно приятными. Америка вообщем благожелательная страна. Анжелика Хьюстон жила прямо на берегу в 10 минутках пешком от меня. Ее супруг узнаваемый архитектор.

В гости друг к другу не прогуливались?

В гости - нет, но были знакомы.

Пока были в Америке, как вы общались с отпрыском? Сергей приезжал к вам?

Приезжал. Я ушел из семьи, когда ему было 6, но от малышей ведь не уходят. Я возвратился, когда ему было 14. Когда он оканчивал институт, готовился писать диплом, он провел лето у меня в Америке. Я желал, чтоб он продолжал обучаться.

Но вы отговорили Сергея поступать во ВГИК?

- Он желал на сценарное, а я считал, что идти после школы обучаться писать сценарии не нужно. Я до сего времени уверен в том, что обучить писать сценарии можно за неделю. Куда важнее - знать, о чем ты хочешь писать. Для этого нужен актуальный опыт. Еще ранее, в 14 лет, Серега оговорился, что желает стать актером. Здесь я был категорически против: произнес, что это только через мой труп. Актер - непростая профессия, где тебя выбирают. Если быть актером, то превосходным. Можно быть средним инженером, но быть средним актером - ни к чему. И я его отговорил. С другой стороны, если б он не послушался и все-же отправился во ВГИК, то я бы его, конечно, поддержал. Но он пошел на исторический. А позднее снова все возвратилось на круги своя: он стал не просто актером, а суперактером.

Как он оказался у Вас в «Кавказском пленнике»? Вы почаще соглашались вместе, либо спорили?

Серега у меня возникал в фильмах, в эпизодических ролях, но мне просто хотелось проводить с ним время, и я брал его на съемки с собой, снимал. Когда мы начали работать над «Кавказским пленником», он уже закончил институт, и - я не помню, сам он попросился либо я предложил - стал моим помощником. Он поехал в Дагестан, помогал находить актеров и отыскал эту восхитительную девченку, главную героиню актриса Сусанна Мехралиева. Я тем временем проводил пробы и когда сообразил, что в главной роли будет сниматься Олег Меньшиков, то никак не мог отыскать ему пару. Серега возвратился из Дагестана и произнес: попробуй меня. Я опешил, а позже сообразил, что мне нужен таковой, как он. Я всегда был против того, чтоб режиссеры снимали собственных малышей. Задумывался: неуж-то нельзя отыскать других актеров, это так просто. Оказалось, был неправ. Мы с Серегой некоторое количество дней репетировали дома, так, чтоб никто не знал. У картины был продюсер, мой прошлый ученик Борис Гиллер. Он был журналистом, обучался у меня во ВГИКе, желал снимать коммерческое кино. Это был тот новый тип предпринимателя, с цепкой и чутьем. Он основал свою газету, заработал средств и прилетел ко мне в Лос-Анджелес с предложением снять кинофильм по Кавказскому пленнику. Он лицезрел тут коммерческую историю и, наверняка, был прав. Для него были очень важны актеры. Меньшиков был звездой. А когда я произнес, что желаю испытать отпрыска, Гиллер, при том, что отлично относился к Сереге, произнес: мы делаем кино не для того, чтоб снимать собственных малышей. Я ответил: «Боря, проведу пробы - узреешь сам». Пробы проявили, что Серега делает все замечательно. Я произнес: можешь выбирать. Я отдал право выбора, зная, что по сути выбора нет. Подумав некоторое количество дней, Борис тоже согласился. Но до сего времени осталась легенда, что я не желал снимать Серегу. Это была 1-ая наша большая работа. Я осознавал, что это трудно, так как лицезрел все-же того Серегу, которого знал, собственного отпрыска. Но он сделал все правильно, попал в точку. После этого у Сережи все и началось: программка «Взгляд», другие киноленты. По-настоящему поразился после просмотра картины «Брат». Я смотрел кино в Каннах, со мной кинофильм смотрела моя бывшая жена-американка, а она прекрасно разбирается в кино. После просмотра я оборотился к ней и произнес: «Он здорово сыграл!» А она: «Ты что, не понимаешь, что у тебя отпрыск - звезда!» У немногих есть это качество, которого не приобретешь, не приобретешь за деньги, чему не научишь - полная органичность. Это именуется «камера любит тебя». Так Серега стал живой легендой. Серега обрел реальную народную любовь и стал последним героем страны. Для меня это был неописуемо счастливый момент. Вдруг он стал Сергеем Бодровым, а я - Сергеем Бодровым-старшим. Мы были сотрудниками, друзьями, он давал мне читать то, что пишет, что желает снимать, а я говорил ему свои идеи.

Что за история про пиджак, который он у вас на спор выиграл?

Не у меня. У Меньшикова. Они с Олегом во время съемок игрались в кости, и Серега выиграл этот пиджак. Когда он собирался снижать собственный последний, так и незавершенный проект «Связной», вы вправду отговаривали его ехать в злосчастную экспедицию в Кармадонское ущелье?

Это правда. Было ли у меня какое-то предчувствие? Не знаю... Мне казалось, что он спешит. Я рекомендовал начать с столичных сцен, приготовиться, а на Кавказ поехать позднее. Сценарий был превосходный. Я шутил, гласил: пиши больше, снимать позже будешь! Услышал, как Серега кому-то произнес: «Меня отец в первый раз похвалил!», и поразмыслил: может, я вправду его не достаточно хвалю? Позже, приехав в Кармадон, я сообразил, почему он так торопился туда на съемки. Там была высококлассная натура, полностью четкая для его кинофильма.

Вы там каждый год бываете?

Каждый год не бываю, очень тяжело.

У вас были истории, в каких вы желали его снимать?

Я знал, что он на почти все способен, и, естественно, задумывался об историях, в каких мог бы его снять. Все это завершилось в один денек... Мне предлагали доснять «Связного», но здесь и дискуссировать нечего. Нет смысла.

Кинофильм «Сестры» должна была снимать Гука Омарова, но снял Сергей. Почему?

Мы написали сценарий для Гуки, но не смогли отыскать средств на кинофильм. Сценарий лежал. Серега начал писать «Морфий», который давался ему с трудом. Я ему рекомендовал снять чего-нибудть поординарнее для начала. Позже он приехал ко мне в Америку - мы снимали тогда картину «Давай создадим это по-быстрому». Я ему произнес: «В последний раз предлагаю сценарий, а то отдам кому-нибудь!» И он согласился. К режиссерам это не имеет дела. Режиссер должен уметь настаивать на собственном.

Правда, что Гука длительное время жила в Голландии?

Она и на данный момент гражданка этой страны. Но у нас такая профессия, что мы не можем быть привязаны к одному определенному месту. Скажем, когда меня спрашивают, где живу я. отвечаю, что живу там, где работаю.

Вы меняетесь зависимо от того места, где живете?

Есть пословица: «В Риме поступай как римлянин». И это верно. Относиться с пренебрежением к чужим обычаям и культуре тупо. Если живешь в Китае, то научись работать как там, либо ничего не выйдет.

Вы сначала разговора произнесли о восточном смирении. Как вам удается быть режиссером и воспитывать его внутри себя?

Это тяжело, в особенности режиссеру. Кротким может быть монах. И я не знаю монахов, которые бы снимали киноленты. Я сообразил только то, что не нужно растрачивать жизнь впустую, на ненадобные дискуссии, малозначительные дела, маленькие мысли. Потому я кропотливо выбираю каждую картину, которую буду делать, Скажем, «Монгол» был для меня принципиальным проектом. После того, что случилось с Серегой, я желал взгромоздить для себя на плечи что-то неподъемное. Мне было надо быть занятым.

У вас есть дочь Ася. Вы общаетесь?

Естественно. Она родилась в Казахстане, где я работал, в Алма-Ате. Закончила там же институт, работала на последних моих картинах, и на данный момент будет обучаться в Германии.

А внуков нередко видите?

Вижу, но стараюсь не достаточно про их говорить. Они примечательные, но мы бережем их от пристального внимания. До сего времени их преследуют, пробуют сфотографировать из-за забора. Наша пресса все не может бросить их в покое.

Если б вы снимали автобиографический кинофильм, чего бы там не было и на чем. бы, напротив, сделали акцент?

Я не планирую снимать автобиографический кинофильм. Но если уж это делать, либо писать книжку, то нужно быть максимально откровенным. Выворачивать себя навыворот, как Чарльз Буковски, который говорил, как трахал всех собственных баб, как пил и погибал от блевотины... Истинные автобиографии пишут, не жалея себя. Если ты на это не способен, то и не берись. Для этого, как молвят америкосы, необходимы balls. А если ты боишься показать себя со всеми своими слабостями и недочетами, то не растрачивай напрасно пленку и бумагу.